Носил в себе одно,
сказал другое,
а понят был - вообще, совсем не так...
И было-то давно,
не стоит боли,
а все равно болит, не знаю как.
Пощечина - беда,
но небольшая.
Не важен даже стыд, и он пройдет...
Важнее, что та мысль, моя душа,
уже ко мне дороги не найдет!
Исчезла, испарилась, в пену, в брызги.
Растерта в пыль ногами малышей!
Безумно жаль, когда такие мысли
стекают по стеклу чужих ушей...
Так и бывает, и тогда, и ныне,
когда, казалось бы, свобода слов.
Мне надо было крикнуть: "чай остынет!",
а не бубнить про вечность и любовь.
Не мучить песню про пруды и ивы,
"остынет чай", все есть, и боль и смех.
"Чай", значит сыты мы , "остынет" - живы,
"остынет чай", все ровно, как у всех.
А как же глубина, прозрачность, сила
той мысли, что была извлечена..?
Ну что ж, влечет горбатого могила,
затихла всуе музыка из сна.